Оригинал на сайте kencollins.com

Ибо благодатью вы были спасены через веру – но сие не от вас самих, а дар Божий, – а не делами, так что никому не дано похвастаться. Ибо мы – творение Божье, созданы во Христе Иисусе на совершение добрых дел, которые Бог заблаговременно предназначил нам исполнять.

— К Ефесянам 2:8-10, НМВ

Тот, кто имеет заповеди мои и следует им – это тот, кто любит меня. Тот, кто любит меня, возлюблен будет Отцом моим, и я тоже возлюблю его и явлюсь ему.

Иоанна 14:21, НМВ

Христианские богословы существуют для того, чтобы собирать, интерпретировать, обсуждать, объяснять и сравнивать первых последователей и друг друга. Но теологи имеют второстепенное значение, поскольку наша вера основана на историческом событии и, в зависимости от историчности даного события, весь христианский мир выстоит или падет. Авторы Нового Завета сами отметили эту шаткую ситуацию. Только десятилетия спустя после воскресения, Павел заявил, что возможны только два варианта: либо Иисус воскрес из могилы, либо Он этого не сделал. Если Иисус воскрес, то Его заявления верны. Если Он этого не сделал, то Он не заслуживает нашего внимания, не говоря уже о нашем преклонении. Если Иисус не воскрес, то никакое богословское, духовное или теологическое мышление, никакая демифологизация, традиция или примечания, никакие мистицизм, рационализм, набожность, молитва, социальные меры либо политическая пропаганда во имя Его не принесут нам никакой пользы. Если Иисус не воскрес из могилы, то либеральная теология – это шутка, а консервативная теология – заблуждение.

Проще и гораздо приличнее похоронить вопрос в “кипучей” церковной деятельности. Мы принимаем вызов социально приемлемых причин. Сконфуженные вонючими подмышками нашего начала, мы отказываем человеку Иисусу в достоинстве его имени, обращаясь к Нему исключительно с указанием Его должностного положения – Христа. В конце концов, мы возвышаем Его до смутно туманного небытия, именуя Явлением Христа. Поскольку Иисус однажды спровоцировал нашу веру, то Явление Христа просто иллюстрирует ее. Наша попытка стать более достойными и более уважаемыми приводит нас к грани отрицания исторического персонажа, на котором основана вся наша вера, и мы нелепо вытаскиваем коврик из-под собственных ног!

Нам сложно размышлять о существовании и жизнеспособности нашего Бога, так что мы отворачиваемся от поиска Его в событиях нашей жизни. Или же, вероятно, мы не ищем Его, потому что боимся, что Он может там быть! Иисус на кресте задевает нашу щепетильность и чувство приличия, в связи с чем мы усердно бежим в противоположном направлении. Мы обнаруживаем Его спрятанным в тысяче обличий, расплывчатых и аллегорических. Писание является нашим оправданием. Иисус учил нас, что наше поведение по отношению к другим – это наше поведение по отношению к Нему. Апостолы учили нас, что Дух Господень пребывает среди нас. Мы научились служить Господу должным образом посредством служения другим и научились постигать Его в окружающих нас людях; но мы ошибочно заключили, что это единственные способы, которыми мы когда-либо Его сможем найти или будем Ему служить.

Христианские социальные меры, политическая пропаганда, добрые дела любого толка, существующие без внутреннего, прямого и мистического восприятия Бога, похожи на выпекание хлеба, когда не загорается лампочка-индикатор. Пахнет плохо, и ничто не получается как следует. Мы повинуемся нашим сердцам, но мы никогда не видели и не слышали нашего Учителя – мы даже верим, что никогда не сможем увидеть или услышать Его. Наша жизнь – это исступленная борьба за то, чтобы повиноваться, не слыша повелений Учителя, служить, не видя объекта нашей набожности. Иаков сказал, что без дел вера мертва; но Павел также был прав, когда говорил, что дела без веры – это просто дела впустую. Ни мистик, ни энтузиаст не найдут там существенного утешения. Что хорошего в мистике, который слышит, но не повинуется? Что хорошего в энтузиасте, который подчиняется, даже не слыша Учителя? Один слушает со связанными за спиной руками, другой совершает дела с завязанными глазами и с берушами.

Что такое христианский активизм? Что такое христианское послушание? Иисус повелел нам любить нелюбимых, становится друзьями с не имеющими друзей, кормить голодных, одевать нагих, служить недостойным, прощать презренных, посещать заключенных и лечить больных. Как часто мы доказываем, что наша вера – это стиль жизни? Любой слышал о том образе жизни, который ведут лишь группы! Давайте уж будем святыми сами лично, а не просто коллективно святыми.

Это же иронично! Либералы упрекают консерваторов за их слепую веру, а после они одевают беруши, прежде чем служить. Если один слеп к разуму, то другой глух к Богу. Несмотря на свое бахвальство и грызню, и те, и другие садятся в лужу!

Если вы выступаете в защиту того, что люди должны одевать нагих и кормить голодных, разве не будут все аплодировать вашему мнению, хотя сами и пальцем не пошевелят, чтобы так сделать? Некоторые отмечают, что о подобных вещах все люди любых религиозных убеждений будут такого мнения хотя бы на словах, и они разглагольствуют о бессмысленной чепухе, будто все религии одинаковы. В этом плане все религии одинаковы, и в такой же степени все они неэффективны.

Тем не менее, если вы говорите: «Иисус любит меня, и Он повелел мне одевать, кормить и служить», вы ставите себя под удар. Теперь у вас должна быть собственная история, которую можно рассказать без покровительства литургии или богословской традиции. Когда вы говорите: «Иисус любит меня», вы заявляете о мистическом опыте своей благочестивой жизни и отдаете себя на милость тех, чья духовная слепота заставляет издеваться над вами и высмеивать вас. Если вы говорите: «Иисус любит меня», то для такой непопулярной прокламации у вас должна иметься веская причина, основывающаяся на опыте. Все мы знаем, что свидетели подвергаются перекрестному допросу тщательнее, чем судебный эксперт; вот почему мы предпочитаем, чтобы позиция богослова видоизменилась.

Наш Учитель – не богослов. Он не защищает Свои действия и наставления посредством большинства богословских мнений. Он делает добрые дела не ради них самих, а ради того, чтобы доказать вескость своих заявлений. Он позволяет богословам, которые руководствуются Им, постигнуть богословие для того, чтобы описать Его. Следовательно, мы – те, кто называет себя христианами – не можем избежать обязанности повиноваться Учителю. Мы вынуждены искать Его, живого и дышащего под наслоениями традиций, под бременем напускающих туман богословов, под тяготами слепых дел без веры и слепой веры без дел.

Перед мистическим прорывом в вашей жизни вы устаете от социальных действий, потому что не видите результатов или взаимодействия. Многое из того, что вы делаете, кажется глупым, поэтому вы это приукрашиваете и возвеличиваете. Но увидев однажды Его лицо, вы не устанете от дел своих, потому что стараетесь, чтобы угодить своему Учителю, у которого могут быть более грандиозные планы, чем могут скрывать ваш очевидный успех или неудача. Те вещи, которые раньше были жалкими, становятся забавными и приносящими радость.

Если все ваши учения, богословие, пропаганда, служение, послушание и опыт – короче говоря, если вся ваша жизнь – должны иметь какое-либо значение, то этот простой знаменитый человек по имени Иисус, должен был жить, умереть и воскреснуть. И если так было, тогда то, чему Он учил, истинно. А если так, то у вас должно быть эмпирическое основание для того, чтобы говорить «Иисус любит меня» с наивностью ребенка и убежденностью взрослого. Поскольку Он обещал явить Себя тем, кто воистину любит Его.

Я призываю вас искать Его лицо. Он не откроет Своего лица, кроме как тем, кто богобоязнен. Вот почему послушание и мистицизм неразделимы.

Так что давайте не будем ни либералами, ни консерваторами, давайте будем как мистиками, так и энтузиастами, давайте слушать Его голос и подчиняться Его заповедям. Давайте следовать Пути, проповедовать Истину и жить Жизнью.